— Зьнаете, Полина, он вас безюмно боится, — поделился родонец между делом, накладывая в чашу кашу, похожую на пшеницу.
Я испытала культурный шок. По фенотипу родонцу бы больше подошел рис. С другой стороны, какой рис вырастишь посреди тайги? Так что, чем богаты, тем и сыты.
— Угощайтесь. — Хозяин показал жестом на кашу и, судя по виду, кусочки рыбы в соусе.
Я положила немного еды. Пахла она восхитительно. Но я слишком не доверяла своему сотрапезнику, чтобы расслабиться и получать удовольствие от ужина.
В качестве столовых приборов родонец использовал палочки. Мне не очень хорошо удавалось с ними справляться в нашем мире, но общие принципы пользования я знала. Поэтому, немного помучившись с установкой нижней палочки, приспособилась.
— А почему ваш слуга, многоуважаемый господин Сэтоши, меня боится? — наконец задала я очевидный вопрос, который от меня ожидали.
Я надеюсь.
— Он считает вас нэдзё.
— А что такое «нэдзё»? — уточнила я и попробовала еду. Да, это оказалась рыба.
Возможно, мне следовало быть твёрдой. Не вести переговоры с террористами, требовать присутствия Лео и равных с ним прав. Но какой смысл? Пока Сэтоши мне ничем не угрожал. А еду для Лео мне возможно удастся выпросить. Если хозяин будет в хорошем настроении.
— Ви не зьнаете? — Собеседник изобразил удивление.
— Я понимаю, как выглядят мои слова. Но я действительно совершенно ничего здесь не знаю. У нас в государстве тоже есть горы. Есть похожие деревья. И даже есть люди, внешне похожие на вас. Но конкретно о Родонии я никогда раньше не слышала. И тем более о непонятных «нэдзё».
— Ви удивительно упорни в своём нелепом рассказе, — констатировал Сэтоши, но тоже так… вскользь.
— Подумайте сами: если бы вы планировали проникнуть на чужую территорию, не логичнее ли было бы подготовиться к походу немного серьёзнее, чем мы?
Я отвернула край рукава, показывая примитивный шов.
Родонец недовольно дёрнул бровью. Возможно, сама мысль сравнивать нас и его показалась Сэтоши оскорбительной.
— Тогда откуда ви знаете леденский язык? — попытался он подловить меня.
— Я говорю на русском. ‑ Я развела руками. — Так кто такие «надзё»?
— Это ведьми.
— Ведьма — это маг-женщина? К счастью, я не владею магией.
Я улыбнулась. Будь у меня ещё и магия, это каких же масштабов катастрофы я бы устраивала?
— Ви говорите об этом так, будто это вас радует, — удивился Сэтоши.
Интересно, дорогой дневник, сейчас он пытается проверить, насколько я наслышана о судьбе местных одарённых? Или об их печальной судьбе Тору нам соврал?
— В России нет магов. И магии.
Родонец посмотрел на меня как на выдумщицу и помотал головой:
— И где же она находится, эта ваша Россия?
— Понимаете, многоуважаемый господин Сэтоши, если бы прибыла сюда каким-то объяснимым образом, я бы могла сказать, что, например, нужно плыть два месяца на запад, а потом ещё три недели на лошадях. Но мы с Лео… — Тут я была вынуждена сделать паузу, потому что не признаваться же незнакомому мужчине, что мы делали в момент перемещения? ‑…говорили, говорили, и вдруг — раз! — и вокруг ваши ёлки-палки. Деревья местные, в смысле.
— Зячем ви устроили пожар? — Тон вопроса был столь же спокоен, как Тихий океан во время плаванья Магеллана.
— Нечаянно. Мы не хотели. Просто так вышло. Случайно. Сами подумайте: зачем нам устраивать среди ночи пожар, а потом бежать непонятно куда, без сна и отдыха, рискуя стать его жертвами?
— Чтоби причинить вред врагу? — в качестве версии предложил Сэтоши.
— Вы вновь строите версии, исходя из того, что мы — разведывательно-диверсионная группа. Но, многоуважаемый господин Сэтоши, сами подумайте: вот вы бы взяли с собой для такой миссии столь неподготовленную особу, как я? Если честно?
Родонец поднял на меня взгляд и внимательно оглядел. К счастью, он меня не знал. Но, видимо, уже о чём-то догадывался.
— А откуда ваш спутник знает родонский язык?
— Не знаю, многоуважаемый господин Сэтоши. Мы с ним знакомы не так давно, и о том, что он владеет роднским, я узнала лишь тогда, когда он на нём заговорил.
— Надо же! А кажется, между вами очень долгие и близькие отношения.
— Поневоле проникаешься привязанностью к мужчине, который раз за разом спасает тебе жизнь. — Я беспомощно улыбнулась и развела руками.
Более того, спасает от тех проблем, которые ты сама же ему создаёшь, молча и без упрёков. Уже не говоря о прочих нереальных достоинствах Леонарду та Бертану.
— Куда вы направлялись со своим спутником? — сменил тактику родонец.
— Хотели подальше от вас. Но не вышло.
— А почему вы не обратились к нам за помощью?
Ну, дорогой мой Сэтошу, ну что за детские заходы?
— Мы хотели. Когда убегали от змея. Но что-то у нас с вами не сложилось.
Тут маг даже палочки свои отложил.
— Зачем вы натравили на меня шуникеру? — спросил он, безмятежно глядя мне в глаза.
— Я даже не знаю, что такое «шуникера», а вы, многоуважаемый господин Сэтоши, спрашиваете, зачем я её натравила.
— Шуникер — это зьмей-убийца. Как вам удалось его призьвать?
— Ночью, убегая от пожара, мы выбрались к скалам и там обнаружили заброшенный рудник. В нём мы заночевали и переждали дождь. А утром там всё затряслось. Мы рванули со всех ног и случайно выбежали к вам.
— Хорошо. Предположим. Хотя со сторони не выглядело, что ви со всех ног спасаетесь. Однако всем изьвестно, что никто не может вырваться изь ментального зяхвата шуникера. — Он повесил напряжённую паузу и пережевал кусок рыбы. — Кроме нэдзё.
А вот это, дорогой дневник, было очень важным откровением. Выходит, «шуникеры» подчинялись не родонцам, которые якобы их создали, а местным ведьмам!
— А откуда они вообще берутся? Эти шуникеры?
Откуда берутся нэдзё, меня тоже интересовало. Но не всё сразу.
— По легенде, они водятся в горах и нападают на тех, кто их беспокоит.
— А на самом деле? — заинтересовалась я. И даже подалась вперёд от любопытства.
— А на самом деле — не знаю. Я вообще не был уверен, что они существуют.
— То есть, то, что из ментального захвата шуникера невозможно вырваться — это тоже легенда? Как и то, что они слушаются нэдзё?
— Это я зядаю зьдесь вопросы! — внезапно вспылил Сэтоши и чуть не стукнул кулаком об столик. Но, видимо, вовремя сообразил, что то не выдержит удара.
— Извините, многоуважаемый господин Сэтоши. — Я сложила руки свечкой на азиатский манер и поклонилась, насколько позволяла поза. — Я не думала, что мои вопросы могут оказаться неудобными.
На скулах родонца вновь заходили желваки, и я решила, что жевать в моем