Вскоре весь лагерь поглотила паника. Люди беспорядочно метались в поисках укрытия, но рой настигал их повсюду. Я уже без опаски поднялся во весь рост и с открытым ртом наблюдал за происходящим. Туча металась от одного человека к другому, буквально за секунду перемалывая тела. Но вот что странно: коренных обитателей лагеря рой попросту игнорировал, как, впрочем, и меня. А ведь я предполагал нечто подобное, когда слушал рассказ Татьяны.
С момента его появления прошла максимум минута, а из бывших заключённых остался только я и Нос. Последний лежал среди камней, свернувшись калачиком и обхватив голову руками, словно это могло его спасти.
Покончив с людьми, рой метнулся в сторону Жухлого. Волчонок завизжал и даже попытался подняться, заметив приближение жуткой твари. Сложно сказать, какую боль он при этом испытывал. Его сил хватило буквально на один рывок, всего в пару метров. Тёмное облако дёрнулось в сторону зверя, и в этот момент во мне что-то щёлкнуло.
— Не-е-ет! — взревел я во всю глотку.
Странно, но рой почему-то послушался. Нет, в его поведении не было слепого подчинения, это больше походило на то, что прислушался к моей просьбе.
Некоторое время он провисел на щенком, словно размышлял над чем-то, а затем вдруг метнулся ко мне. Страх моментально окутал меня холодными щупальцами, даже кончики пальцев неприятно закололо от дополнительного притока крови. Но что я мог противопоставить этой штуке?
Однако рвать меня рой не стал. Завис всего в сантиметре от лица и, как мне показалось, пристально рассматривал. Это продлилось несколько секунд, и за это время я как раз успел рассмотреть все значимые моменты своей жизни. А затем он резко сорвался с места и вскоре исчез в облаках. А я всё стоял, не в силах пошевелиться.
Из этого состояния меня вывел Жухлый, который всё это время жалобно скулил.
Я бросился к нему, на ходу доставая из рюкзака аптечку. Последний укол обезболивающего, который я оставлял на крайний случай, вонзился в ляжку волчонка. Я без сожалений вдавил поршень, облегчая страдания мохнатого друга. Да, за этот укол я мог бы выменять всё, что только пожелаю, но это всё сейчас лежало передо мной и с надеждой смотрело прямо в глаза.
— Эй, здесь есть медик⁈ — крикнул я, осматривая волчонка на предмет ранения.
Пуля влетела ему в живот и прошла навылет. И вроде бы жизненно важные органы не задеты, но вот кишечник пробит, о чём говорит вытекающая из раны зловонная жижа.
— Да ёб вашу мать! — взревел я. — Помогите же кто-нибудь!
— Что с ним? — спросила женщина, на шее которой остался порез от ножа Цыгана. Сейчас её рана уже подсохла и не кровоточила. — Пустите, дайте посмотреть.
— Вы медик?
— Биолог, — ответила она, что для меня было чем-то равнозначным.
Нет, я понимаю, что это совершенно разные науки и уж тем более профессии, но ведь должна она что-то понимать в устройстве живых организмов?
— Ему нужна операция, — завила она.
— И где я тебе её возьму? — развёл руками я. — Ты поможешь ему или нет⁈
— Я попробую. Его нужно перенести.
— Веди, — кивнул я и, присев перед Жухлым на корточки, взял его на руки.
* * *
Я сидел у входа в пещеру, куда учёные стянули остатки оборудования и попытались восстановить лабораторию. Именно туда я перенёс волчонка, после чего меня вытолкали на улицу, чтобы не мешался под ногами. Конечно, я немного поскандалил, но вмешиваться в то, где от меня нет никакого прока, не стал. Так и сидел в ожидании вердикта, пока ко мне не подошла Татьяна.
— Спасибо. — Она опустилась рядом со мной.
— За что?
— За то, что вмешался.
— Угу, — буркнул я.
— Не переживай, Наташа ему поможет. Как тебе удалось его приручить?
— Случайно.
— Это ты привёл рой?
— Ага, именно поэтому и шкерился за камнем, — с сарказмом ответил я.
— Но мы видели, как ты им управлял.
— Не пори чушь, — огрызнулся я. — Я понятия не имею, откуда он здесь взялся и почему вдруг послушался меня.
— Но… Он ведь не тронул нас, убил только этих… Почему?
— Мне-то откуда знать? По-моему это вы здесь учёные, а не я.
— Хочешь сказать, всё это произошло случайно?
— Вообще без понятия.
— Ты ранен? Давай я обработаю…
— Да отвали ты! — рявкнул я и ударил девушку по руке, — Чё те надо от меня⁈ Иди занимайся своими делами.
— Я помочь хотела.
— А тебя никто не просил.
— Ну сиди здесь один, придурок! — выругалась она и нервной походкой зашагала прочь.
Я снова погрузился в мрачные мысли. Ранение волчонка сильно подкосило мой моральный дух. И как я ни пытался отвлечься от бреда, что непрерывным потоком лез в голову, ничего не получалось. Мне очень не хотелось терять четвероногого друга. Казалось, будто он единственный на всей планете, кому есть до меня хоть какое-то дело.
Впрочем, скорее всего, это правда. У меня больше никого не осталось. Я лично собирался убить всех, с кем прожил здесь долгие пять лет, с кем сидел за одним столом и переживал все невзгоды. Но и спокойно смотреть на то, что они здесь устроили, было выше моих сил.
— Как собачку зовут? — раздался голос за спиной.
Я обернулся и ничего не понимающим взглядом уставился на Наталью.
— Чего? — переспросил я.
— Собачку, спрашиваю, как зовут?
— Вы про Жухлого?
— Ну-ка, со мной пошли. — Женщина развернулась и скрылась в полумраке пещеры.
Когда я заносил сюда Жухлого, то не особо осматривался. Меня больше беспокоило его состояние, чем внутреннее убранство. Но сейчас, сидя на кушетке, я с любопытством крутил головой. Щенок лежал в отключке неподалёку, окутанный тонкими трубочками капельницы. Брюхо перебинтовано, но повязка чистая, что уже хорошо.
— На меня смотри, — строго повернула к себе мою рожу Наталья и посветила в глаза небольшим карманным фонариком.
Затем попросила открыть рот, последить за ручкой и дотронуться до кончика носа с закрытыми глазами. Зачем-то постучала молоточком по локтям и коленям, потрогала гланды