Послевоенные события нанесли новые удары по самоощущению страны. Одним из небольших, но значимых эпизодов стала экстрадиция из Швеции солдат из стран Балтии, воевавших против Советов. Урок для шведов заключался в том, что возвращенные беженцы могут стать таким же моральным уродом, как и беженцы, которых не принимали в первый раз , в то время как беженцы, оставшиеся в Швеции, должны быть безусловным благом. Так думали шведы какое-то время.
Гордость Швеции по поводу ее способности быть безопасным убежищем для ищущих убежища в мире начала меняться в 1990-х годах, когда страна приняла десятки тысяч беженцев, спасающихся от войн на Балканах. Впервые эти беженцы принесли с собой серьезные социальные проблемы. Боснийские банды стали постоянным объектом шведских новостей. Несмотря на этот предупреждающий знак, темпы миграции в первые полтора десятилетия XXI века росли в геометрической прогрессии. Стремительный рост населения Швеции - в том числе исключительно за счет иммиграции - привел к обычной нагрузке на государственные службы. Согласно официальным данным, в 1969 году численность населения составляла 8 миллионов человек, а к 2017 году прогнозируется 10 миллионов, причем (при нынешних темпах роста) к 2024 году население достигнет 11 миллионов. Это означает, что при нормальном уровне прироста населения Швеция должна будет строить 71 000 новых домов в год, чтобы удовлетворить потребности страны к 2020 году, или 426 000 новых домов в целом к этому времени. 3
Хотя существует предположение, что шведский народ, как и его политическая элита, всегда выступал за такую миграцию, факты говорят об обратном. В 1993 году газета Expressen нарушила одно из величайших табу шведской политики и опубликовала редкий опрос общественного мнения о реальных взглядах жителей страны. Под заголовком "Выбросьте их вон" газета сообщила, что 63 процента шведов хотят, чтобы иммигранты вернулись на родину. В сопроводительной статье главный редактор газеты Эрик Мёнссон отметил: "У шведского народа есть твердое мнение по поводу иммиграции и политики в отношении беженцев. Те, кто находится у власти, придерживаются противоположного мнения. Это не сходится. Это бомба общественного мнения, которая вот-вот взорвется. Вот почему мы пишем об этом, начиная с сегодняшнего дня. Рассказываем все как есть. Черным по белому. Пока бомба не взорвалась". Словно в подтверждение его слов, единственным результатом этого опроса стало то, что владельцы Expressen уволили главного редактора газеты.
Когда в 2000-х годах миграция в Швецию стала значительно увеличиваться, общественная дискуссия сдерживалась не только единообразием политического класса, но и политическим единообразием шведской прессы . Возможно, больше, чем в любой другой стране Европы, шведские СМИ относились к дискуссиям, связанным с иммиграцией, с чувством презрения, а также опасности. Исследование политических симпатий шведских журналистов показало, что в 2011 году почти половина (41 %) симпатизировала Партии зеленых. Единственными партиями, которые приблизились к ним по симпатиям журналистов, были Левая партия (15 %), Социал-демократическая партия (14 %) и либерально-консервативная Умеренная партия (14 %). Лишь около 1 процента журналистов выразили симпатии к Шведским демократам, что находится в пределах погрешности. 4
И все же в 2016 году эта партия, которую так поносили журналисты, заняла первое место в шведских опросах. История того, как она к этому пришла, похожа на срез дилемм современной Европы. Когда партия была основана в 1980-х годах, она была безусловно расистским, а также националистическим движением. Ее союзы и политика соответствовали настоящим ультраправым движениям по всей Европе, включая те, которые выступали за расовое превосходство белых. К нему относились так же, как к Британской национальной партии в Соединенном Королевстве, и оно никогда не имело сколько-нибудь значимого голоса в политике. В 1990-х годах были предприняты сознательные усилия по реформированию партии, в результате которых из нее были исключены люди, причастные к неонацистским движениям. Затем в 2000-х годах группа из четырех молодых людей, в основном родившихся в 1970-х годах, искала способ нарушить шведский статус-кво.
У Джимми Акессона и его коллег был выбор: либо создать новую партию, либо взять под контроль уже существующую. Они выбрали последний вариант и на протяжении 2000-х годов работали над тем, чтобы изгнать из "Шведских демократов" оставшиеся ультраправые элементы и превратить ее в националистическое, но не расистское движение. Их заслуги в этом не было. СМИ и другие политики продолжали называть "Шведских демократов" "ультраправыми", "расистами" и "ксенофобами" и продолжали изображать их неонацистами. На всеобщих выборах 2010 года партия набрала более 5 % голосов и впервые прошла в парламент. Другие парламентские партии были в шоке и отнеслись к новым членам парламента как к изгоям, отказавшись иметь с ними какие-либо дела, сотрудничать с ними или даже разговаривать с ними.
Однако в годы после этих выборов вопросы иммиграции и идентичности, которые поднимали шведские демократы, вышли на первый план. До этого времени страна испытывала те же симптомы, что и остальная Европа, хотя, возможно, хуже, чем где-либо еще. Культура самоотречения была особенно сильна. В 2006 году премьер-министр страны Фредрик Рейнфельдт (представитель консервативной партии "Умеренные") провозгласил: "Только варварство является истинно шведским. Все дальнейшее развитие было привнесено извне". Церкви в Швеции поддерживали все основные политические взгляды. Например, архиепископ Церкви Швеции Антье Якелен и другие видные священнослужители настаивали на том, что миграционная политика страны должна учитывать, что "сам Иисус был беженцем".
С усталой предсказуемостью эта эпоха также стала свидетелем экспоненциального роста антисемитских нападений в Швеции. По мере роста численности мусульманских иммигрантов в городе Мальме количество евреев в городе (который когда-то был убежищем) стало уменьшаться. Еврейские здания, включая часовню на еврейском кладбище города, подвергались поджогам, а к 2010 году, когда еврейская община города сократилась до тысячи человек, каждый десятый местный еврей подвергался преследованиям в течение одного года. Местные жители-неевреи стали сопровождать евреев, носящих киппу, на службы и другие общинные мероприятия.
Несмотря на те же предупреждающие знаки, что и везде, с 2010 года миграция в Швецию стремительно ускорилась. Потенциальные мигранты со всего мира считали Швецию особенно привлекательной страной, где новоприбывшим не только предоставляют жилье и социальное обеспечение, но и предлагают особенно привлекательную программу воссоединения семей. На выборах 2014 года Шведские демократы увеличили свою долю голосов более чем в два раза, став третьей по величине партией в стране с почти 13 % голосов. И как только все поняли, что происходит, шведская пресса стала усиленно избегать всех материалов, которые могли бы подкрепить нарратив шведских демократов и усилить их поддержку. Результаты оказались предсказуемо трагичными.
Летом