Спортсмена я не узнаю, но Кейн утверждает, что это Энтони Лайтфут.
— Лайтфут, возможно — только возможно, — был связан с одной из сестер Данливи, — вновь оживает Нис. — По слухам, существовало тайно снятое секс-видео…
— Я поняла, Нис, — морщусь я.
— Хотя это не подтверждено, — не унимается системщик. Тем не менее наличие съемочной аппаратуры в номере, предположительно принадлежавшем Лайтфуту, и вправду намекает на некую связь.
Зато актера я знаю прекрасно: это Джейсен Уаймен, более всего запомнившийся мне по роли любящего дедули в детском приключенческом фэнтези «Замок Рорк». Но до этого фильма его голубые глаза и улыбка сводили с ума зрительниц целых три десятилетия.
Несколько сюрреалистично видеть здесь Уаймена, его легендарное лицо, застывшее навсегда.
В соседнем люксе мы находим худющего парня в форме команды «Авроры», спрятавшегося в гардеробной — судя по всему, под ворохом меховых шуб, что теперь плавают вокруг него вперемешку с несколькими упаковками еды. Он так и закоченел в съеженной позе, обхватив себя руками, как будто по-прежнему спасается от холода.
Затем нам попадается известная актриса, два еще более известных спортсмена (футболист и гольфист) с женами, модель, запомнившаяся мне по рекламе духов, и, по словам Ниса, несколько членов королевских семей из различных стран.
В целом же, занято… то есть было занято менее половины люксовых кают. Причина смерти, однако, везде одинакова: самоубийство, убийство, переохлаждение. И так раз за разом.
Аварийный кубрик напротив капитанского мостика безлюден и практически нетронут. На одном из четырех матрасов простыни откинуты — и теперь парят в невесомости, — но остальные койки тщательно заправлены. Один из металлических шкафчиков, что расположены в изножье кроватей, приоткрыт на пару сантиметров. Кейн распахивает его дверцу, и нашим глазам предстает вполне обычный набор предметов личного пользования: сменное белье, расческа, бритвенные принадлежности и так далее.
За закрытой дверью на дальней стенке — кладовка с аккуратно расставленными на полках нетронутыми упаковками неприкосновенного рациона и воды.
Все это подтверждает мое предположение, что катастрофа, вне зависимости от ее природы, произошла быстро. И, судя по телам, с применением насилия.
По этой причине мы и пропустили последнего пассажира. Во время первого обхода.
Повторно осматривая очищенные каюты по левому борту, мы уже проходим половину коридора, как вдруг Кейн останавливается возле одной двери.
— Подожди-ка. Видишь?
Он указывает на кровать перед нами.
Поначалу не замечаю никаких отличий от уже виденного ранее: над постелью парят себе подушки и белое пуховое одеяло. Но затем опускаю взгляд.
— Это же… — начинает Кейн.
— Да, — сухо отзываюсь я.
Из-под кровати торчат самые кончики пальцев. Отходящие, видимо, от руки и, возможно, целого тела. Черт.
Я направляюсь к кровати, цепляюсь за ее край и делаю глубокий вздох. Кто бы там ни находился, он уже давным-давно мертв. И вреда мне не причинит.
Затем ныряю и направляю свет фонаря под кровать, чтобы посмотреть, с чем мы имеем дело.
И она таращится прямо на меня. Точнее, таращилась бы, если бы у нее были глаза. Но на их месте лишь гладкая белая полоса. Как будто глаза просто стерли.
Я отшатываюсь.
— Клэр? — Кейн хватает меня, чтобы меня не отнесло назад.
— Кэп, ты в порядке? — осведомляется Нис. — Твой пульс…
— В порядке, — выдавливаю я. — Просто… опешила. — И немудрено, заглянув под кровать и наткнувшись налицо, словно извлеченное из кошмарного сна.
— Она… Что-то с ней не так. — Мне едва хватает дыхания, чтобы произнести эти слова.
— Побереги кислород, — предупреждает Нис.
Я киваю, но восстановить дыхание не так-то просто. Сердце заходится вовсю, в ушах шумит кровь.
— Давай-ка я, — произносит мой напарник.
Он огибает меня и осторожно тянет за окоченевшие пальцы трупа.
Все мое естество порывается зажмуриться, но я заставляю себя смотреть, чтобы понять.
Через мгновение труп плавно выскальзывает из-под кровати.
Женщина, кем бы она ни была при жизни, обнажена и жестоко избита. Ее синюшные щеки распухли от синяков и рубцов… под изодранной повязкой на глазах.
— Повязка… — выдыхаю я.
Узкая полоска белой ткани обвязана вокруг головы так туго, что ее края скрываются под складками сдавленной кожи. Поэтому-то мне и показалось, что у несчастной нет глаз.
— Ох, — раздается в наушниках потрясенный возглас Ниса.
— Она пряталась, — констатирует Кейн.
— Наверное, от того, кто ее избил. — Дыхание у меня постепенно восстанавливается. — Но почему она не сняла повязку?
— Клэр. Посмотри на ее уши, — мрачно говорит механик.
Из-под ровно подстриженных темных волос покойницы проглядывают белые нитки и размочаленные лоскуты — обрезки той же самой ткани, запиханные в уши. Импровизированные беруши.
Если кто-то завязал ей глаза и заткнул уши, почему она не избавилась от тряпья, когда спряталась под кроватью? Так бы она увидела и услышала действия своего обидчика.
Разве что она сделала это сама. Я содрогаюсь.
— Давай-ка оттащим ее вниз, к остальным, — возвращает меня к реальности Кейн.
Мы осторожно перемещаем ее в солнечный атриум, вместе с прихваченным мной одеялом.
— Кое-кому придется изрядно потрудиться, чтобы все это объяснить, — бормочет механик, отпуская труп возле компании парящих мертвецов. — Будет настоящая сенсация.
— Ага, — соглашаюсь я, попутно пытаясь завернуть обнаженную женщину в одеяло, что в невесомости задача весьма непростая. Взгляд мой нечаянно падает на старпома Уоллеса, лежащего… то есть плавающего рядом. Его мы тоже переместили в атриум, вместе с капитаном Джерард. Однако здесь, на свету и под таким углом…
Воллер верно заметил, левая половина головы астронавта практически полностью отсутствует, и на ее месте лишь ужасное месиво выходного отверстия раны. Однако ухо на этой стороне уцелело, и внутри него я неожиданно замечаю что-то ярко-оранжевое. Не кровь, кость или вещество мозга.
Я щурюсь, пытаясь определить, что же это такое.
— Кейн, ты…
Но он вдруг крепко хватает меня за руку, даже чересчур крепко, и в наушниках я слышу его учащенное дыхание.
— В чем дело? — недоуменно смотрю я на него. Взгляд механика сосредоточен на темном коридоре в другом конце атриума, ведущем в нижний уровень с номерами. Однако ничего пугающего там не видно. По крайней мере, более путающего, чем мы уже здесь повстречали.
— Мне показалось, что там… — Кейн мотает головой и отпускает мою руку. — Ладно, забудь.
Однако пробудившийся во мне адреналин утихомирить теперь не так-то просто.
— Нет, — хмурюсь я, — скажи!
— Да ерунда.
Я жду, и он неохотно признается:
— Показалось, что кто-то наблюдал за нами из начала того коридора.
Моя встревоженность мгновенно перерастает в откровенную панику.
— Воллер, у тебя есть данные о другом корабле рядом?
Поскольку ЛИНА заперта в грузовом трюме, мы слепы.