— Я красивее! — уверенно заявляет она.
— Это факт! — подхалимски поддакиваю я и уплываю в сон.
Просыпаясь, вижу, что уже день, и Ленка, одетая, спит на моей кровати, смешно дёргая ногами, словно во сне куда-то бежит. Улыбаюсь про себя, наблюдая эту сцену, но не бужу её. Пусть продолжает свои «гонки» во сне. Сам отправляюсь на кухню — надо посмотреть, что у нас с едой.
А в холодильнике полный голяк: только сало, банка тушёнки и пара банок солений. Но тушёнка — домашняя, лучшего качества! Решаю, что макароны по-флотски — это то, что нужно. Ставлю воду на плиту, вскрываю тушёнку, и вскоре кухня наполняется аппетитным запахом, который будит мою гостью.
— Фу, как воняет! — морщится Ленка, едва войдя на кухню. — Ладно, пойду я. Давай мои подарки! Я вообще-то за хлебом ходила. Тебе полбулки надо?
— А что у тебя там ещё есть? — быстро осматриваю её пакет и восклицаю: — О! Яйца! Делись!
Моя подруга не из жадин, и мне отрезаны и половина буханки белого хлеба и полкуска масла, завернутого в вощеную бумагу, а также выделен пяток яиц.
Пообедав, я решаю принять ванну. Надеваю узбекский цветастый халат, по приколу напяливаю на голову тюбетейку, включаю воду в ванной и музыку в комнате, и слышу дверной звонок. Иду открывать, разумеется, не спрашивая кто там. Сейчас так не принято. Скажут, дикий. Перед дверью топчется, в дрянном легком пальтишке носатый представитель вечно гонимого народа.
— Анатолий Валерьевич? — неожиданно для своей весьма щуплой комплекции басом спрашивает незваный гость, который, как известно, хуже татарина.
Глава 28
«Ненормальный?» — молнией пронеслось в голове. Глаза у мужика неестественно лихорадочно блестели, словно тот уже не первый день не спит. Стоит и, не мигая, пристально разглядывает меня, будто сканер, ожидая ответа на свой странный, как по мне, вопрос.
— Анатолий Валерьевич? — повторяет он, словно это должно что-то изменить.
— А что, есть сомнения? — в духе национальности визитёра, а она подтверждается каждой чертой лица странного типчика, отвечаю вопросом на вопрос.
— На самом деле — да! Тюбетейка, халат… — растерянно протягивает мужичок.
— МФТИ закончил? — предполагаю я, услышав его характерное «на самом деле» — оборот, который так любят студенты и выпускники физтеха.
— Как вы…? А… вы читали моё дело! Значит, не зря я жаловался! — воодушевился гость.
— Заходи, чего на площадке стоять? — я заметил, как у соседей моргнул светом дверной глазок и решил не устраивать тут для них шоу.
Визитер без колебаний принял предложение, и вот он уже внимательно осматривает мою прихожую и кладовку, которая за каким-то чёртом открыта. Там внутри у меня разный хлам, который накопился против моей воли. Всегда поражался, как много лишнего барахла собирается в наших квартирах — хоть бери и выкидывай всё, к чему за год не прикасался. Хотя зачем выкидывать? Продать же можно. А ведь это идея — пора выпускать газету типа «Купи-продай» с частными объявлениями.
Закрываю бесстыже распахнутую дверь кладовки мощным торсом. Дальше прихожей я гостя пускать не собираюсь.
— Итак, чем могу быть полезен? И сразу скажу — вижу тебя в первый раз.
— Вас, — негромко поправляет меня визитёр с лёгкой укоризной во взгляде.
— Там ещё кто-то снаружи? — спрашиваю я, сделав вид, что собираюсь снова открыть дверь.
— Нет, я про то, что вежливо было бы обращаться ко мне на «вы». Я старше вас…, — пытается держать лицо дядя.
— А я, знаешь ли, хочу отдохнуть! Поэтому, если не желаешь ещё и пинка под зад получить, говори, какое дело ко мне?
— Слушайте! — тон незнакомца становится резче. — Я, конечно, понимаю — вы большой начальник, но требую уважения к себе!
— Всё, достал, дядя! Вали отсюда! — рявкаю я и делаю попытку вытолкнуть странного визитера обратно в тамбур.
Блямс! Громкий звук стекла, разбившегося о пол, эхом раздался по прихожей. Оказалось, у мужика в одежде была припрятана бутылка водки, которая теперь растекалась по полу прозрачной лужей, наполняя квартиру крепким запахом алкоголя.
— А я ведь вам её нёс! — виновато пробормотал незнакомец. — Хотел поговорить…
— Водку? Мне? — я невольно усмехнулся, даже немного умилившись. — И с чего ты решил, что я пьющий?
Дядя молчал, растерянно глядя на осколки.
— Стой на месте! — сказал я, бросив взгляд на всё это безобразие. — Сейчас принесу совок с веником, уберём твою «подарочную».
Через пять минут мы уже пьём чай на кухне.
— Вот так вот и живу, — задумчиво закончил свой рассказ мой гость, поглаживая края кружки. — Я — тут, а дочка, мама, жена и её мама — там, в Израиле, — последнее слово мой гость произнёс с придыханием.
Оказалось, бедняге отказали в выезде! А его жене и её маме, русскими, кстати, эмиграцию разрешили. Как в песне Высоцкого: «Мишке там сказали — нет, ну а ей — пожалуйста». Но дяде отказали на законных основаниях — тот указал заведомо ложную информацию о своей, в общем-то, ни разу не секретной работе. Пытаюсь припомнить — где-то я уже фамилию этого страдальца видел, в списках тех самых отказников.
— Не переживай! Скоро будут послабления в выезде, — пророчествую я. — Если не подавать заявки на смену гражданства, то как турист сможешь поехать в другую страну, например, в…
— Например, в ГДР! — быстро перебивает меня незваный гость, усмехнувшись, будто уже слышал подобные советы. — Я ездил туда, на конференцию, — вздыхает дядя и горечью добавляет: — Только и оттуда дороги в Тель-Авив нет.
— Пока нет, но, скажем, осенью… А сейчас только можешь подать заявление в комиссию, которое мы в течение трех месяцев по закону будем рассматривать. Решение потом можно обжаловать в суде.