Поежившись, отец-генерал резко встал и отвернулся от написанного им.
– Что есть шлюха, – спросил его однажды Эмилио, – как не человек, чье тело погублено ради чьего-то удовольствия? Я – Божия шлюха, и я погублен.
Какое-то время Джулиани, ничего не замечая, бродил по своему кабинету – пять шагов, поворот; пять шагов, поворот – пока наконец не заметил, что неосознанно повторяет ритм бессонных ночей, шагов, которые он столько раз слышал над потолком своей кельи. «Заканчивай это письмо», – приказал он себе и снова взялся за дело.
«По прошествии нескольких месяцев, когда «Магеллан» вышел на орбиту вокруг Ракхата, экипаж Консорциума Контакт, посетил безлюдную «Стеллу Марис» и получил доступ к отчетам первых двух лет нашей миссии. От всего экипажа миссии ордена не осталось и следа, нетрудно было предположить, что все члены его погибли. Экипаж «Магеллана» высадился возле деревни Кашан, где их встретили неприкрытой враждой и страхом в отличие от радушного приема, оказанного команде «Стеллы Mарис». Юная самочка руна по имени Аскама сказала им по-английски, что Эмилио Сандос жив и обитает вместе с Супаари ВаГайжуром в городе Гайжур. Надеясь получить какие-то наставления от Сандоса, экипаж «Магеллана» отправился в город под руководством Аскамы, явно симпатизировавшей Сандосу.
Когда они оказались в Гайжуре, Супаари сообщил людям с «Магеллана», что Сандос и в самом деле состоял в его доме в качестве челядина до самых недавних времен, но теперь по собственному желанию обитает в каком-то другом месте. Супаари также поведал им о гибели многих руна из-за вмешательства иноземцев в местные дела. Невзирая на это, Супаари помогал экипажу «Магеллана» и готов был заключать с ними сделки, хотя и уклончиво отвечал на вопросы, касавшиеся местонахождения Сандоса.
Несколько недель спустя Аскама сама нашла Сандоса и отвела к нему руководителей экспедиции «Магеллана». Его обнаружили в серале Хлавина Китхери, нагим, в украшенном самоцветами оплечье и надушенных ароматами лентах и с кровавыми свидетельствами совершенной содомии. По собственному признанию, к этому времени Сандос дошел до состояния убийственного отчаяния. Надеясь на то, что его признают слишком опасным и оставят в покое или казнят, он в тот день принес обет Иеффая[8]: то есть приготовился убить того, кто первым зайдет в его клетушку.
Он не мог даже представить, что его жертвой окажется Аскама, девочка-руна, которую он едва ли не воспитывал и любил всем сердцем. Когда Сандос увидел перед собой труп этого ребенка, а за нею представителей Консорциума, он расхохотался. Думаю, что именно этот смех и убедил их в его моральном падении, кроме того, они располагали недавним свидетельством Супаари ВаГайжура, уверявшего их в том, что Сандос стал торговать собой по собственному желанию. Теперь я считаю, что смех этот стал знаком прорвавшейся истерики и отчаяния, однако они только что стали свидетелями убийства, и в сложившихся обстоятельствах представители экипажа «Магеллана» предпочли поверить в худшее».
«Как и я сам», – подумал Винченцо Джулиани, вновь вставая и отходя от письменного стола.
Задним умом эта мысль казалась абсурдной – мысль о том, что горстка представителей рода людского сумеет с первого раза сделать все без ошибок. Даже ближайшие друзья могут не понимать друг друга, напомнил он себе. Первый контакт по определению происходит в состоянии полнейшего взаимонепонимания, когда обеим совершающим его сторонам ничего не известно об экологии, биологии, языках, культуре и экономике другой стороны. На Ракхате результат такого непонимания оказался катастрофическим.
«Ты не мог этого знать, – подумал Винченцо Джулиани, прислушиваясь к собственным шагам, но вспоминая шаги Эмилио. – И ты не виноват».
«Расскажи это мертвым», – ответил бы Эмилио.
Глава 2
Труча Сай, Ракхат
2042 год по земному времяисчислению
София Мендес с самого начала полета понимала, что члены иезуитской миссии на Ракхат окажутся самым уязвимым видом живых существ на этой планете.
«Стелла Марис» стартовала с экипажем из восьми человек. Алан Пейс скончался через несколько недель после посадки на планету, после чего их осталось семеро. Д. У. Ярброу, глава иезуитской миссии, заболел еще через несколько месяцев и так и не выздоровел, хотя с момента заболевания прожил восемнадцать месяцев в постоянно ухудшающемся состоянии здоровья. Понятным образом врач Энн Эдвардс, не имея исследовательской лаборатории и коллег, так и не сумела определить причину болезни, хотя рекомендации ее, вне сомнения, продлили жизнь Д. У. Впоследствии и сама Энн погибла вместе с Д. У., и смерть их стала тяжелейшим ударом для четверых выживших.
Иезуитской миссии неоднократно приходилось сплачивать ряды перед лицом несчастий. Когда простая ошибка в вычислениях после серьезной аварии привела к тому, что экипаж оказался запертым на Ракхате, они приспособились к ситуации, создав огород, способный снабжать людей пищей, торговля экзотическими товарами позволила им войти в местную экономическую систему. Жители деревни Кашан приняли их в свое общество, многие из местных жителей стали относиться к ним как к родственникам.
Случались и веселые совместные праздники, самым ярким из которых стала свадьба самой Софии с Джимми Куинном и объявление о том, что они ждут ребенка, состоявшееся как раз перед тем, как все разлетелось вдребезги.
Как и многие еврейские дети, София Мендес была воспитана на примерах из прошлого – библейской памяти о египетских рабовладельцах, вавилонянах, ассирийцах, римлянах, инквизиторах, казаках с нагайками, эсэсовцах с автоматами; она уничтожала в своей душе эти детские бессильные страхи, представляя себя борцом с этими захватчиками. И потому, когда патруль жана’ата явился в Кашан, сжег разбитый иноземцами огород, потребовал, чтобы руна ВаКашани принесли своих младенцев, и начал убивать детей, София Мендес отреагировала без промедления.
– Нас много. Их мало, – обратилась она к ВаКашани и прижала младенца руна к собственной груди, отяжелевшей в беременности.
– Мы, люди, – сказала она, связывая собственную судьбу с руна, – на стороне untermenschen Ракхата.
Ее жест на короткий момент пробудил сопротивление; ее падение под тяжелым размахом руки жана’ата сопротивление прекратило. Затем, полагая, что победы они все равно не добьются, руна-отцы полегли на землю, прикрывая своими телами детей, а руна-матери пожертвовали собой, принимая на себя гнев жана’ата, чтобы спасти остальных. Когда побоище завершилось, на земле остались десятки окровавленных тел, большую часть которых победители немедленно разделали.
Когда патруль