Звон ключей и звук захлопывающейся двери вырывают меня из размышлений, и я выглядываю в коридор, чтобы поздороваться с Джейн.
– Привет!
Она пытается улыбнуться. Джейн всегда спокойная, но при этом внимательная и дружелюбная. Она редко смеется или широко улыбается, и после всех этих месяцев я все еще не знаю, всегда ли она была такой или что-то изменило ее. Были ли дни, когда она любила смеяться. Но спросить прямо мне неловко. Кажется, что тогда переступлю невидимую границу. Я оставляю все как есть, тем более, что Джейн нравится мне. Ответ на мой вопрос этого не изменит. Если Джейн захочет, чтобы мы узнали ее лучше, она сама расскажет.
– Привет, – говорит она, как усталое эхо.
– Как прошла смена?
– Напряженно. Моя смена была в торакальном отделении. У Сьерры все без изменений.
Значит, она видела ее, это меня успокаивает. Джейн снимает туфли, ставит их в угол и ненадолго исчезает в комнате напротив, чтобы положить сумку.
– У нас есть что-нибудь съедобное? – спрашивает она, направляясь на кухню. Я следую за ней.
– Думаю, осталось немного чили Митча. И много фруктов.
– Тогда приготовлю фруктовый салат. Хочется чего-то свежего, – она достает разделочную доску и нож, затем миску и начинает чистить и резать фрукты. – Хочешь? – спрашивает она, но я отказываюсь. Я не голодна.
– Мне жаль, что я не проснулась сразу, – тихо добавляет она, и я встаю рядом, помогая очистить банан.
– Это не повод для извинений.
– Для меня – повод.
– Я лежала на диване со Сьеррой, видела, что ей нехорошо, и все равно уснула.
– Давай закончим на этом самобичевание, – бормочет Джейн.
– Да, пожалуй, иначе мы будем ходить по кругу. Главное, что наша подруга в надежных руках и за ней присматривают.
– Ты не пойдешь в Уайтстоун?
– Собираюсь. Мне просто нужно еще несколько минут, – или часов…
– Понятно. – Джейн кладет в миску банан и яблоко, затем несколько виноградин. – Ты в порядке?
Грант спросил меня о том же. И хотя раньше я повторяла, что все хорошо, сейчас я не могу дать Джейн тот же ответ, потому что больше не уверена.
Задумчиво прикусываю губу, прежде чем сказать:
– Не знаю.
Странное чувство настигает меня, когда я вхожу в Уайтстоун – ведь на работу мне не надо. Для меня существует три причины для визита в больницу: вы там работаете, вам требуется лечение или вы навещаете пациента. Понятное дело, что лично мне приятна только первая причина. По крайней мере, пациенты, которых я собираюсь навестить, скоро поправятся.
Сначала я иду к Джесс. Я не видела ее с аварии и чувствую себя из-за этого отвратительно. Джейн сказала мне номер ее палаты, Джесс все еще находится в терапевтическом отделении, вероятно, чтобы обследование исключило все возможные травмы.
Я осторожно стучу в дверь, но никто не отвечает. Мне кажется неправильным просто войти. Мы недостаточно близки, едва знакомы, если быть точнее. Я решаю вернуться позже, но стоит мне отойти, как дверь палаты распахивается. На пороге стоит Лора.
– О, привет, Мэйси.
– Здравствуй. Прости за беспокойство.
Лора улыбается и машет рукой.
– Ты меня не беспокоишь. Заходи. Уверена, Джесс будет в восторге, – она придерживает для меня дверь, и я замечаю темные круги под ее глазами, когда проскальзываю мимо. Должно быть, Лора очень волнуется за сестру.
У Джесс маленькая, но уютная одноместная палата. В целом помещения в Уайтстоун красивые, насколько это возможно для больницы. Палаты не напоминают холодные и безликие клетки, стены здесь ярких и теплых цветов и украшены картинами. Мне это нравится. Немного домашнего уюта для людей, которые пока не могут вернуться домой. Лора закрывает за нами дверь и придвигает еще один стул к кровати сестры, ставя рядом со своим. Джесс спит.
– Может, мне зайти попозже?
– Нет. Все в порядке, правда, – она садится и легким кивком предлагает мне сделать то же. Я тихо опускаюсь на стул и делаю глубокий вдох, разглядывая Джесс. Она выглядит спокойной. Ее волосы светлее, чем у Лоры, но с таким же теплым оттенком. Брови немного гуще, скулы ярче выражены, губы тоньше, но все равно сестры невероятно похожи. Тот же темперамент, та же любовь к жизни, те же улыбка и фигура.
– Доктора говорят, что она здорова, – внезапно начинает Лора, с грустью глядя на сестру. – Несколько гематом, больше ничего. КТ, МРТ, дыхательные функции легких, кровь и моча – все в норме. Ничего не нашли.
Я сжимаю губы и вытираю потные ладони о джинсы. Это хорошая новость. Но мое чувство вины меньше не становится.
– Мне жаль, что не смогла остановить ее, когда она выходила из машины, – с трудом произношу то, что мучает меня со дня аварии. – И мне жаль, что не смогла вовремя привезти ее домой, – мой голос срывается на полуслове.
Лора берет мою руку и крепко сжимает. С удивлением я поднимаю взгляд и вижу ее улыбку.
– Я сама должна была забрать ее, но не смогла. Кроме того, никто не ожидал песчаной бури, не в это время года и точно не такой силы. Джесс сама решила выйти из машины. Ты и Сьерра сделали все возможное, и я благодарна вам за это. Вы заботились о моей сестре, как о родной.
Кивнув, я сжимаю руку Лоры и замираю на мгновение, прежде чем задать вопрос, который мучает меня. Мы разговариваем тихо, чтобы не потревожить Джесс.
– Если с ней все в порядке, почему ты выглядишь такой обеспокоенной?
– Очень заметно, да?
Я снова киваю. У нее на лице отражается каждая эмоция. Лора тяжело сглатывает.
– Потому что… скорее всего у нее травма. Думаю, ее выпишут завтра, и она будет находиться под амбулаторным наблюдением. Врач, который говорил с ней, сказал, что она очень замкнута и приуменьшает свои проблемы. Он также предполагает, что этот несчастный случай не является основной проблемой или причиной травмы, – Лора погружается в себя, словно не в силах вынести тяжесть этой новости.
– Авария напомнила о ней.
– Да, сработал триггер.
– Значит, она уже боролась с