Ах да, оставалась еще непонятно, где сейчас скрывается богиня Жизни. Самая главная их проблема. Почему-то Рэйна не сомневалась, что восстание драконьих кланов – ее рук дело.
Тем временем Хранители Шторма обнялись приветствиями с Бронтом и наследниками императора, а после пожали руку Саргону. От их фигур веяло силой, как и от камней Бурь, что покачивались на цепочках на их шеях. Если легенды не врали, то в этих девяти камнях были заточены девять мощнейших ураганов, некогда прошедших по Ксанферону и разделивших один континент на три. Хранители заточили их силу в камни Бурь, подчинив эту мощь себе и обосновавшись в Колыбели Шторма – эпицентре, где с тех пор рождались грозы и мощные ветра. Там они отбирали воинов шторма и обучали их основам своей выучки.
Раньше Рэйна считала Хранителей выдумкой. А теперь четверо из них стояли перед ней в своем обличии гарпий, и по камням Бурь на их шеях пробегали молнии.
– Лжебоги вернулись, – сказала самая главная – русоволосая Мира – и Рэйна вдруг осознала, что форма ее стального демона была слишком похожа на облик гарпий. Та же форма крыльев и рогов. Поразительно! – Да вернется мир в наши земли!
Ее клич подхватили другие Хранители. Это значило, что не все, как смертные, винили лжебогов в своих проблемах. И это упрощало Рэйне и Саргону принятие дальнейших решений, касаемо сложившейся ситуации.
Кассия и Хавьер Кор Силва остановились рядом с Ноа и Мюриэль. Кожа Хавьера была темной, а глаза яркими, цвета первой зелени. Фейри молчал и ничего не говорил, в воздухе повисло ощутимое напряжение, которое поспешила сгладить Хемега:
– Я пришла сюда не по ваши души, – уточнила богиня, понимая, что ее точно остерегались практически все, ведь она обрубала своим серпом нити Жизни, забирая людей и фейри в мир Мертвых. – Только по душу Семидеи.
– Наверное, я уже ничего не понимаю в происходящем, но искренне пытаюсь наверстать упущенное, – впервые за долгое молчание подал голос Арран. – Вы можете потрудиться объяснить мне, многоуважаемые, с чем мы имеем дело и причем здесь богиня Жизни?
– Разумеется, Арран Иднарский. Полагаю, что вам всем придется кое-что рассказать, – сказала Хемега и первая начала свой рассказ. Из него они узнали, что все легенды, которые им рассказывали с младенчества, были ложью. А на самом деле их мир и Мелас были лишь двумя песчинками в огромном множестве других миров их Вселенной. Истинные боги пришли из континента Ларелия, в одной части которой и располагался замок, ныне являющийся Авелем – сердцем царства Мертвых. И что лжебоги вовсе не были врагами Первобогов. Наоборот, все началось с малого. С ревности.
Семидея приревновала Саргона к Рэйне, и гораздо позднее эта ревность переросла в безумие, в котором она поклялась стать единственной правительницей всех миров, чтобы доказать Саргону – только она его достойна. Обезумевшая богиня создала воронку миров у основания Авеля, и, если бы не жертва лжебогов, вызвавшая всплеск первозданной энергии, она бы смогла заполучить в свои сети все миры. Но по стечению обстоятельств в ее руки попал лишь Ксанферон, а остальные миры остались соединены с Меласом только как измерения снов.
Семидея столетиями вынашивала план захвата Ксанферона и в этом деле ей мешала только Хемега, возможное возвращение лжебогов да магия Митхэ и Кригара, что не позволяла Семидее долго находиться в Ксанфероне. Богиня Смерти выступала против ее плана, равно как и Митхэ с Кригаром, но бороться с Семидеей с каждым годом становилось все сложнее. Богиня Жизни была хитра и год за годом меняла свою ауру и магию, низвергая ту до элементаля Хаоса и разрушая свое ментальное состояние. Все это отражалось на нитях, связывающих Мелас с Ксанфероном, и приводило к последствиям, восставшие мертвецы и призраки, которые стали одними из этих проявлений. С ее планами ей помогали Кайден и Дамиан (он же Солар) – ее верный возлюбленный и родной сын, о существовании которого мало кто знал. Только они сдерживали ее на грани реальности, но теперь, когда их не стало…
Хемега кратко и по существу изложила то, что произойдет, если Семидея получит над ними власть: она вберет всю силу, что черпает в том числе из Первобогов Митхэ, Кригара и Хемеги, а также самой ткани мироздания, и не оставит никого из них в живых, склонив перед ней на колени. И хуже всего придется тем, кто стал ее персональными врагами – Рэйне и Саргону.
Поэтому они должны были остановить ее сейчас – ровно в тот час, когда две армии схлестнутся на поле боя, ведь тогда богиня Жизни будет уязвима. Контролируя грани жизни и смерти, она всегда оказывалась заключенной внутри своих нитей и то было ее главной слабостью. Хемега знала про это не понаслышке, ведь богиня Смерти годами играла с ней в партию, где на кону стояли жизни живых существ.
– И как нам остановить эту сошедшую с ума богиню? – уточнила Адриана, пока все пытались осмыслить услышанное.
Сказанное Хемегой сходилось с частью воспоминаний Саргона и Рэйны, поэтому о том, что сказанное было ложью, не могло быть и речи.
– Обрубить ее нити, господа, – впервые подал голос Хавьер Кор Силва. – Хемега… или вас лучше называть Медея? Вы же собираетесь оборвать нити, связывающие наш мир с Меласом и таким образом одержать победу над Семидеей?
Исходя из данного плана, в предстоящем же сражении им всего лишь предстояло одолеть превосходящую их по силу армию, да безумную богиню. Правда, на их стороне была богиня Смерти, а Рэйна и Саргон сами являлись Перерождениями сильнейших существ в обоих мирах.
– Да, все верно, – подтвердила Хемега. В ее тоне Рэйна уловила грусть.
– И наши вернувшиеся будущие король и королева, – Хавьер обратился к Саргону и Рэйне, – могут подтвердить, что все сказанное – правда?
– Да, – одновременно ответили они.
– Но почему вы не сделали этого раньше? Почему допустили того, что сейчас на кону оказался весь Ксанферон? – озвучил Хавьер мысли всех, кто сейчас раздумывал о том, что им поведала Хемега.
Богиня Смерти расправила складки на платье. В ее собранных волосах блеснула россыпь драгоценных черных камней.
– Потому что я не всесильна, Хавьер Арвида Сен Кор Силва, даже пусть вы и полагаете, что боги практически всемогущи. Да, я жнец, но нить моей силы, в том числе, принадлежит Семидее, поэтому я столетиями приближала этот день, когда наступит время для нападения. Сейчас лжебоги вернулись и появилась надежда на то, что Семидея