Ознакомительный фрагмент
мне показалось, что Олег готов, чтобы прикрыть свой позор, играть не по правилам, но нет. Больше всего он хотел всем доказать, что он лучше даже Леши, которому просто везет, а уж этого выскочки (то есть меня) выше не на две головы, а на все десять, и докажет это уже сегодня.Леша постучал по запястью, где обычно носят часы.
— Мужики, время!
Спортсмены один за другим покинули раздевалку, мы с Олегом вышли в зал в числе последних, заняли места в полукруге возле Льва Витаутовича. Все надели защитную экипировку, а на руках у нас были шингарды — специальные перчатки, они и удары смягчают, и не мешают хватать противника.
— Ну что, ребята, это был хороший год, — сказал он, внимательно нас оглядев. — Никто особо не филонил, Леша с Олежкой добились неплохих успехов — уже не стыдно на турнир выставлять.
Парни, с которыми я иду на турнир, заулыбались, кивнули.
— Сергеич и Михалыч, вам отдельное спасибо за помощь с новичками.
Два «старичка» показали тренеру большие пальцы, один из бывалых спортсменов проворчал:
— Да брось, Витаутович, нам несложно.
— Ну, раз несложно, давайте в круг тогда. С вас и начнем!
Народ загалдел, заволновался. Мы разошлись, выстроив круг, а в центре встали друг перед другом Сергеич и Михалыч. Тренер посмотрел нажал кнопку пульта дистанционного управления, дал отмашку:
— Деритесь!
Запустился таймер, и «старики» начали обмениваться ударами.
А я спросил у стоявшего рядом Алексея:
— Какой принцип сегодня? Кто с кем дерется в каком порядке?
— Это «первый круг», — ответил он. — Проигравший уходит и ждет второго проигравшего, они создадут «второй круг». На победителя выходит следующий в очереди. Кто проиграет и во втором круге, тот вылетает и встает к стенке. Последний, кто останется в первом круге, — типа чемпион этого года. Это неформально, так, между нами.
Я перевел взгляд на дерущихся. И один, и второй были в первую очередь ударниками, и каждый пытался перехитрить противника и увести его в партер. На третьей минуте тот, что худее и быстрее, Сергеич, все-таки повалил противника, но он закрылся, и ни придушить его, ни взять на болевой Сергеич не мог, так до конца схватки и возил по полу, нанося удары. Михалыч пытался отвечать, но положение у него было невыгодным, а встать ему не давали.
В итоге Сергеич выиграл по очкам.
Не успел я удивиться, как Витаутович вызвал незнакомого мне «старичка» судить бои, сам отозвал меня с Олегом и Алексеем:
— А вы, хлопцы, обойдетесь. Идите на ринг, надевайте защиту и поработайте над связками.
Мы так и сделали. Грушей для избиения выпало сперва мне. Я натянул тяжелую защитную экипировку, а Алексей начал меня бить — руками, ногами, локтями и коленями. Сила его ударов была такой, что я с трудом удерживался на ногах, пару раз отлетел в сторону и чуть не упал, если бы не канаты. Олег отпускал ернические комментарии и посмеивался.
Когда Алексей уступил ему место, он начал лупить меня так, как будто надеялся отбить все органы через защитку. Бил настолько зло и агрессивно, что заметивший это Витаутович окрикнул его и велел умерить пыл.
Следующим избиению подвергся Алексей. Мои удары он сдерживал легко, а вот от Олега ему досталось так, что его чуть не вырвало. Перегнувшись через канаты, он свесился и пытался оклематься.
Мои удары оба перенесли легко и посмеиваясь.
— Да уж, Саня, бьешь ты, как девчонка! — воскликнул Алексей.
— Эй! — окликнул его дерзкий девичий голос. — Вам показать, как девчонки бьют?
Обернувшись, я увидел идущую к нам девушку лет двадцати — худенькую, с черными волосами, собранными в конский хвост. На смуглом личике пылали гневом карие глаза — большие, миндалевидные, как говорят, газельи. Глаза восточной принцессы, но никак не бойца ММА. Обтягивающая майка на ее мальчишеской фигуре обнажала мускулистые плечи, а под короткими шортами бугрились квадрицепсы. И все же было в ней что-то такое, отчего сердце у меня забилось чуть быстрее.
— О, Рина, иди к нам! — позвал ее Алексей. — Покажешь новичку, как бить нужно!
— Сам покажи, мне некогда, еле вырвалась с дежурства! — отмахнулась она, прошла мимо ринга к груше и начала ее молотить, поглядывая на меня искоса.
— Кто это? — тихо спросил я у Алексея между ударами.
— Даринка, — ответил он на выдохе. Поднял руку, чтобы я остановился, и договорил: — Но ты ее так не называй, только Рина, понял? А то врежет так, что мало не покажется!
— Она тоже идет на турнир?
— Да, только не от «Динамо».
— А от кого?
— Она в медучилище учится и стажируется в больнице. От кого-то из них. Учитывая, что нам на все спортобщество дали лишь три места, Ринка сделала невозможное и урвала единственное по квоте.
— Че треплетесь? — воскликнул Алексей. — Работаем!
Остаток тренировки я провел, упорно сопротивляясь желанию посмотреть на девушку. Мокрая, вспотевшая, с сосредоточенным лицом, она выбивала из стокилограммовой груши содержимое так, что с потолка сыпалась побелка.
Засмотревшись на Дарину, я опустил руки и пропустил от Олега удар ногой в голову. Витаутович тут же остановил тренировку. Кто выиграл в «большом круге», я так и не понял.
Собрав всех в круг, он поздравил нас с наступающим Новым годом, после чего распустил народ. Остались только мы с Алексеем и Олегом и Рина, без устали молотящая грушу.
Лев Витаутович задержал взгляд на мне и Олеге. Выждав немного, спросил:
— Олег, Саша, что происходит?
Он явно знал о том, что мы договорились выяснить отношения. Мы с Олегом переглянулись, чувствуя себя заговорщиками. Ни он, ни Алексей слить ему предстоящий поединок не могли. Кто-то из тех, кто слышал, как он меня вызвал на поединок? Или Лев Витаутович проходил мимо раздевалки и подслушал наш разговор?
Видимо, Олег решил, что нет смысла скрывать очевидное, и ответил:
— Решили поспарринговаться, Лев Витаутович.
Тренер посмотрел на меня тяжелым взглядом судьи, желающего слышать аргументы обвиняемого.
— Кое-кто считает, что в прошлый раз проиграл случайно, — сказал я.
— Кое-кто оборзел, — проворчал Олег.
— Понял, — кивнул тренер. — Давайте вы решите разногласия здесь и сейчас, а не где-нибудь в подворотне. А я прослежу, чтобы все было честно. Один раунд до полной победы.
Говорил он без упрека, без недовольства или злости — просто констатировал факт, и я был ему благодарен. Слова его прозвучали в тишине — Дарина притихла, перестав бить по груше.
— Деритесь в полную силу, раз такое дело, — сказал Лев Витаутович и усмехнулся: