Он поднял морской бинокль и опять увидел ее там, на причале. Она стояла все так же неподвижно, совсем одна. Все разошлись, а она все стояла. Тимофей поднял руку и помахал. Но она уже не могла видеть его: даже в бинокль, в сильный морской бинокль Тимофей различал только ее фигурку.
«Елец» вышел на фарватер и лег курсом на выходные створы. Прозвенел машинный телеграф, громче заурчала вода по бортам, и пароход начал набирать скорость.
На ровной, словно облитой маслом, поверхности залива неподвижно сидели молчаливые чайки. Спасибо вам, белые птицы, за доброе предзнаменование!