Что сделал бы нормальный директор? Вызвал бы в школу мадам Граббли-Планк, собрал бы старших учеников в цепочку, поставил бы преподавателей на координацию, запустил бы квиддичистов на метлах в небо. Что сделала Амбридж? Решила, что авроры, не имея возможности аппарировать и желания возвращаться к Корнелиусу без Поттера, встали себе лагерьком и теперь спаивают там юную Картер.
День прошел нервно, народ как-то автоматически готовился к Истории магии, твердо зная, что благодаря милейшему Биннсу завалит ее к чертям, все забыв и ничему не научившись. Как ни странно, это даже успокаивало.
Единственная же, кого История магии не волновала по обратной причине, занималась совсем другими вещами. В восемь утра восемнадцатого, как и было предписано, выставка «Мама, папа, я и Министерство — одна семья» была, к стыду мироздания, торжественно открыта. В лишенный столов класс вошли сперва Амбридж, несущая три дурно трансфигурированные медали, потом исполненная вселенской благодати Сьюзи, а потом мерзостно улыбающийся Томас.
Об пол загремели медали. Дин хихикнул.
Чего там только не было! В простых рамах под стеклом нашлось место и остросоциальному полотну «Маиво папу уволел менистр», и почти парадной картине «Молодой Корнелиус Фадж, почтительно получающий наставления от Директора Хогвартса А. П. В. Б. Дамблдора». В витрине недвижно стоял вылепленный из маггловского пластилина Фадж; лицо его озадаченно и осуждающе кривилось, потому что заколдовать фигурку как следует юная скульпторша не смогла, а Луна смеялась так, что помогать ей не стала — «Очень отражает, милая». В другом углу располагалась гордость Эдди Кармайкла — инсталляция «Государственный бюджет Магической Британии»: в коробке из-под сливочного пива лежала пуговица, значок «Ракет» и просроченный билет на Хогвартс-экспресс.
Но центром экспозиции был, конечно, созданный коллективом под управлением мисс Лавгуд шедевр «Котята Судьбы». Выписанная Луной в очень льстящей ей прерафаэлитской манере печальная Долорес протягивала белые ладони к полной луне, пока вокруг нее бесился хоровод разноцветных демонических котят. Каждый участвующий школьник нарисовал по котеночку, и фантазия детей глубоко превосходила их же исполнительское мастерство. Котята действительно пугали.
— Инсендио! — после долгого нечленораздельного бормотания заорала Амбридж. Но нет. Целый день добрые люди из ФОБ во главе с Гермионой накладывали на экспонаты чары Неразрушимости. На Долорес с ее куцей палочкой и таким же талантом хватало за глаза.
После еще нескольких судорожных попыток Амбридж с выражением мрачной решимости схватила Сьюзи за запястье и поволокла за собой — и не ожидавшая этого девочка пошла прямиком в кабинет, ныне по ошибке именуемый директорским. Полуминутой позже в коридор выбежал Дин Томас — но он отправился совсем в другое место.
* * *
— ...Профессор Снейп, вы вообще понимаете, что мы имеем дело с целенаправленной диверсией? — Амбридж строго постучала палочкой по столу, но Северуса это не слишком впечатлило. Он посмотрел на Сьюзи и пожал плечами.
— Лить Веритасерум в учеников — это не лучшее украшение личного дела, так или иначе. Вам, положим, наплевать, но я не хочу прекращать преподавание.
— Вы прекратите его, если не отдадите мне то, что я требую, — медово улыбнулась Долорес. — Это ваша работа, господин зельевар.
— Профессор. И моя работа — учить детей, — уведомил ее Снейп. — И если Попечительский совет начнет задавать вопросы — это будет неприятно.
— Вы прекрасно понимаете, что Министерству не интересен любой совет, — Амбридж уже почти пела. — Так что вам следует подумать, с кем вы.
— Я знаю, с кем я, — а вот Снейп, напротив, шипел, — а только готово ль Министерство протянуть мне ноги, ну, руку навстречу?
— Вы имеете наглость торговаться? Сейчас, когда отечество не терпит промедления? Плохой же вы патриот, профессор Снейп!
— Какой есть, — безыскусно парировал тот. Сьюзи сидела и наблюдала за невидимым шариком для пинг-понга, что летал между ними двумя. — И верю, замечу, в утвержденные процедуры. Выдайте мне приказ, мадам.
— Но я обращаюсь к вам не как директор, — чуть приглушила звук Амбридж, — но как неравнодушный гражданин, выступающий против оплевывания наших общих святынь?
— Тогда что вы тут делаете? — осведомился зельевар. — Но что не как директор — это отлично, пусть приказ будет от генерального инспектора. Не мне вам объяснять, сколько весит подпись министерского уполномоченного.
Амбридж прищурилась было, но тут же довольно улыбнулась.
— Что же, по крайней мере вы правильно воспринимаете действительность, профессор, и я понимаю ваше почтение перед буквой указа. Ладно, я..., — она заскребла пером по пергаменту. — Предписываю... порцию веритасерума... восемнадцатого... генеральный инспектор... ага!
— Печать, — посмотрел Снейп на документ.
— О, простите уж, она мне недоступна, — Амбридж выглядела почти сконфуженно, поглядела на Сью,но та и так знала, в чем дело. К директорским регалиям жабу так и не допустил Хогвартс. Но Снейп знал, о чем просит.
— Долорес, малую министерскую. Я знаю, что она у вас есть! — Снейп угрожающе сдвинул брови. — То, чем вы пропечатывали представление на увольнение Трелони!
Амбридж, поминутно косясь на юную Боунс, проштамповала документ не глядя, отработанным движением ветерана столов.
— Все, идите за зельем!
— Я профессионал, — хмыкнул Снейп, доставая маленькую склянку прозрачной жидкости. — Ну зачем еще я мог вам понадобиться? Держите. Когда она это примет — начнет болтать без умолку, про все, что знает, вообще про все. Даже если захочет — не остановится, ее начнет тянуть на новые, новые ассоциации, и по цепочке..., — говоря все это, он смотрел на Сьюзи, не отрываясь.
— Прекрасное средство, — кивнула Амбридж. — Я вас не задерживаю.
Снейп ушел, и Сью осталась с псевдодиректрисой наедине.
— Ты прекрасно понимаешь, девочка, что я заставлю тебя выпить это так или иначе, — мелко хихикая, совсем уже другим голосом начала та. — Меня многому учили, на случай, если плохие мальчики и девочки будут чем-то недовольны и начнут плохо себя вести. Но ты ведь послушная девочка? Ты ведь хорошая девочка, Сьюзи?
Этот голос. Паточно-сладкий голос милой маленькой девочки, которой нравится учиться, петь песенки про куколок и смотреть на сбитых на шоссе собак. Сьюзи протянула руку, зная, что его придется слушать еще долго. Получив открытый пузырек и рекомендацию не шутить плохих шуток, которые так неуместны для хорошей послушной деточки, выпила.
Ничего не произошло. Только на языке — легкий привкус вечной водопроводной ржавчины. Да быть не может.
— Ну, рассказывай, деточка, — приняв глубочайшее удивление на лице Сьюзи за начало действия зелья, Амбридж приступила, — значит, твоя тетя собирается свергнуть Верховного Правителя?
— Вы знаете, подобные мысли рано или поздно возникают, наверное, у каждого, — широко улыбаясь, начала Боунс, — разумеется, тети Амелии всегда были определенные идеи по государственному управлению — скажем, политика Министерства здесь не очень удачна, штат раздут за триста процентов больше необходимого, почти как в норвежском Министерстве, а ведь Норвегия заключила свой статут еще не будучи, вообще-то, Норвегией — она тогда была датской. Вот так же вышло с землями в составе Швеции, ну там Финляндией, но Статут, в 1648 году это было, заключался и на «Балтийские земли». И знаете, к чему это привело? Во всей России местные ведьмы еще и не думали скрываться, охоты на ведьм же не было, а как в Санкт-Петербурге — так блюли сразу же прямо в шведских формулировках, довольно жестких, доложу я вам. За все время — только три масштабных нарушения; последний раз в двадцатых, знаменитый Выездной бал ректора Дурмстранга Воланда, но тут и не в самом бале дело. Ему тогда что-то стукнуло давать цирковые представления для магглов, а такого не бывало со времен Калиостро — ну вы подумайте, сегодня преподаватель трансфигурации в Бобатоне, а завтра ярмарочный клоун для дорогой аудитории. Впрочем, в Бобатоне вообще ценили роскошь, вот, например, при Наполеоне...
— Хватит, — квакнула Амбридж. — Так да, или нет?
— Интересный вопрос, им кто только не занимался! Еще у греков...
— Знаешь ли ты вообще что-то о заговоре против Министра Магии? — замахала руками Долорес.
— Конечно! — торжествующе провозгласила Сьюзи. Сегодня был удивительно подходящий день — день СОВ по ее любимой Истории Магии. — Вот, например, в 1874 году состоялся, как сейчас склонна считать историческая наука, успешный заговор аврора Фанч-Стаута, но это есть вопрос дискуссионный. Или вот, например, вспомним заговор против французского позапрошлого министра в рядах аврората... подавленный, конечно, Департаментом Правопорядка, но с кровью. Вы знаете, аврорат вообще опасен, а во Франции он еще и открыто консервативен, так уж вышло — слишком много бойцов из старых семей, слишком сильная внутренняя культура. А вот у нас...