Кое-как пристроил ее на подоконнике.
Лег на лист, взялся за края.
Перенес тяжесть своего маленького тела вперед – и вместе с фанерой соскользнул в пустоту, будто с ледяной горки.
Но не сорвался вниз, не упал. Описав широкую дугу над крышами, он выпрямился снова взмыл кверху.
И полете-е-ел, полете-е-ел.