HEARTLESS, Аррен Ройс
Зверь из Маэлинна
Глава 1. Жертва
Конец осени. Скоро наступит зима.
Звуки шагов и шорохи заглушали порывы влажного ледяного ветра, заставлявшего дрожать и ёжиться, кутаясь в теплую одежду. Снег в Маэлинне выпадал редко и скудно, однако осенью ветер тянул стылыми вихрями с самого моря.
Чёрт возьми, как же холодно.
Ночь была безоблачной, наполненной ярким светом огромной полной луны. В такую ночь на улицах легко можно обойтись без факелов и масляных светильников. Если бы на пути женщины, которая брела с младенцем на руках по тихим улицам спящего города, не оказалось источников света, она могла бы вовремя заметить нависшую тень опасности.
Согревая дыханием свои похолодевшие пальцы и ручки крохотной дочери, Ланда шла от подруги по ночному Маэлинну к той дыре, которую в последнее время называла своим домом. Поздние прогулки давно стали для неё обычным делом, так как Ланда работала вечерами и ночами, отдавая чужим мужчинам своё тело и душевное тепло.
«Ещё немного подзаработаю, и смогу убраться отсюда куда-нибудь подальше. Забыть всё и зажить там, где никто меня не знает», — думала она, цепляясь за мысли о лучшем будущем.
Признаться, Ланда мало что умела в жизни, однако была достаточно молода и красива, чтобы собой торговать. Её необычная, экзотическая для этих мест внешность с аккуратным личиком и томными раскосыми глазами привлекала гостей борделя, сделав Ланду яркой жемчужиной в небольшом цветнике Себастьяна Коффа. В её тяжелом положении Ланда оказалась удачной находкой для торговца утехами. Когда Себастьян приметил иноземку на улицах Маэлинна, та была в полном отчаянии. Её история любви и беззаветного доверия прогорела едва начавшись. Ланда быстро наскучила тому, кто увёз её из родного дома в чужую страну, вопреки воле семьи. Она оказалась брошенной в незнакомом месте, едва понимала язык и не могла заработать себе на хлеб. Другой работы здесь для чужеземки не нашлось.
Так Ланда жила уже четыре года, и каждый день она повторяла себе, что выберется из выгребной ямы, куда её опрокинула жизнь. Единственным светлым моментом в её истории стала годовалая дочь. Несмотря на то что Ланда оказалась в крайней нищете, на долгое время лишилась заработка и села на шею добросердечной подруги, с которой теперь вынуждена была оставлять младенца, она ни разу не пожалела о своем решении родить ребёнка, вопреки воле Себастьяна. Ей безумно хотелось любви. Не той физической пародии на чувство, которую предлагали опостылевшие гости борделя. От работы за закрытыми дверями юдоли разврата Ланду воротило, как и от мужчин, которых она встретила на своём пути. Ей была нужна та любовь, которую могло дать лишь дитя. Больше всего на свете Ланда хотела ощущать себя важной и нужной хотя бы кому-то. Дочка придавала жизни матери смысла, иначе бы Ланда не выдержала тяжёлого бытия. Теперь ей нужно было держаться и продолжать существовать для них обеих.
— Ещё немного, и мама заберёт тебя из этого гадюшника. Мы вырвемся из когтей проклятого Бастьена и забудем этот город как страшный сон, — шептала женщина, целуя холодный нос дочери.
«Ещё немного…» — она повторяла эти слова вместо молитвы богам, в которых не верила так же, как и весь остальной мир. Ведь, если какие-то высшие силы и существовали, но были глухи к страданиям смертных… Если боги позволили ей оказаться обманутой и брошенной подлецом на чужбине, не покарав предателя после сотен проклятий, или же оставили голодать с ребёнком под сердцем, не отвечая на мольбы, — то зачем они такие нужны?
— Я увезу тебя домой, в Сериссу, — решила женщина, живо вспомнив подробности сегодняшней ночи. — Обещаю, что сделаю все, чтобы ты прожила лучшую жизнь и никогда не попала в сети Бастьена или других подобных ему мерзавцев.
Она не желала для дочери судьбы, подобной своей. Именно поэтому из города нужно было бежать, пока грязные руки торговца плотью не добрались до взрослеющей девочки. Надеяться на чудеса или помощь других людей в этом деле было бессмысленно, но она сама могла взять жизнь в свои руки. Еще немного денег накопить бы… и прощай, вся грязь проклятого Маэлинна. Удивительным образом дочь не только спасла жизнь непутевой матери, но и стала для нее той причиной, — каких поискать, — чтобы изменить свою жизнь.
Ланда продолжала идти, обдумывая детали грядущего побега и не ощущая нависшей над ней угрозы. Ночное спокойствие города прервали громкие шаги и человеческая речь: к ней навстречу вышел дозор из трех стражников. Мужчины, которых Ланда встретила по пути, бегло обратили внимание на ночную путницу, но не нашли в ней ничего подозрительного. Они сразу узнали её, а затем о чем-то сально пошутили между собой, продолжив обход городских улиц. Их шаги размеренно удалялись в ночи, вместе с бряцанием оружия и доспехов, да ярким светом факелов, который разгонял тени. Холодный порыв осеннего ветра снова заставил Ланду вздрогнуть и заглушил звук прыжка с крыши на крышу. Ни Ланда, ни дозорные не заметили ничего подозрительного, разойдясь своими дорогами. Однако опасность незамеченной тенью всё еще преследовала жертву.
Спустя несколько минут Ланда достигла окраины квартала, где располагалось её временное пристанище.
— Я сомневаюсь, что дома мне будут рады после побега, да ещё и с ребенком в подоле. Но нужно перестать отдаваться течению и попытаться изменить жизнь… а? Ты тоже так думаешь?
Вместо ответа малышка на руках женщины вдруг раскапризничалась. Ланда поспешила её успокоить, покачивая и приговаривая слова утешения ласковым голосом, но это не помогало. Ребёнок будто бы понимал гораздо больше своей непутевой матери. Малышка то ли увидела, то ли почувствовала опасность, но её мать была поглощена своими переживаниями и мечтами, потеряв бдительность.
Осознание опасности пришло к женщине слишком поздно.
Ланда была уже у порога своей лачуги, когда увидела под ногами пугающую тень. Силуэт с очертаниями зверя, проявившийся в лунном свете, подкрался к её стопам, пересёк тень самой Ланды и начал ползти дальше в сторону ветхого крыльца. Женщина замерла на месте, всматриваясь в абрис на земле. Сначала ей показалось, что это собака. Даже сутулая фигура и мощные мускулистые конечности казались Ланде лишь причудливым искажением под ярким светом луны. Она начала осознавать происходящее только тогда, когда плач дочери приглушило злобное рычание. Оно было слишком громким для пса. Слишком не похожим на любой звук, который издают собаки. Ланда насторожилась, но ей стоило бы бежать скорее и