— Заткнись, лучше заткнись, — сдерживаю себя, чтобы правда не удушить её. — Потому что я еле сдерживаюсь, чтобы не убить.
— Кого? Себя? — не понимает она. — Вообще, она бы все равно узнала. Потому что я тебе сказала, что не намерена молчать!
— Ты понимаешь, что она тоже была беременна? У нас мог бы быть ребёнок, — говорю это, и у самого все скручивается внутри. Потому что счастье было так близко, а я сломал его. Своими руками сломал.
Лицо Кати искажается в удивлении. Ну да, она считала, что ее подруга никогда не сможет родить мне. Это было единственное ее преимущество.
— И что? Поверишь что ребёнок от тебя? — уже не так весело спрашивает она.
— Я знаю, что этот ребёнок от меня. Был, — сглатываю. А потом с ненавистью смотрю на неё. — А теперь его нет.
Больше ничего не будет. Я понимаю, что после случившегося Настя не простит меня.
Никогда.
— Кирилл, ты же понимаешь, что сам виноват в этом. Видишь, вы потеряли ребёнка, значит, не судьба, — она медленно встаёт и идёт ко мне. — У тебя будет наследник. Настоящий наследник. А она в прошлом! Смирись с этим, Кирилл. У тебя есть я и наш ребенок.
Смириться? Не хочу! Мне хочется рвать и метать, а ещё мне хочется к Насте. Хочется успокоить её, потому что я понимаю, что ей нужна поддержка. Но с другой стороны, я понимаю, что сейчас она не захочет меня видеть. Возможно, она успокоится и мы ещё раз поговорим. Я всё объясню, и мы найдем какой-то выход.
Но я слишком сильно ошибался. Уже через несколько дней я еду в больницу, надеясь, что поговорю с любимой. Мои люди сказали, что сегодня ее должны выписать, поэтому я решаю ехать к ней. Ее отец тоже будет там.
Я стою около больницы. Замираю, когда вижу, как она выходит. Бледная, с тёмными кругами под глазами. Ей плохо, и я опять чувствую себя ублюдком.
Настя идёт к машине отца, я понимаю, что это наш единственный шанс поговорить. Быстро выхожу и иду к ней.
— Настя, — кричу ей.
Она дёргается. А потом мы встречаемся взглядами. И меня словно окутывает холодом. У неё в глазах лёд. Да, любовь, которая была между нами… она словно замёрзла. Сейчас в глазах жены холод, даже не ненависть.
Холод.
— Настя, нам нужно поговорить, — твёрдо произношу я и иду прямо к ней.
Вижу, как дёргаются охранники ее отца. Но я их не боюсь. Если что, уложу всех, но поговорю с Настей. Но этого не приходится делать, так как она сама останавливает их, давая понять, что разрешает мне к ней подойти.
Я подхожу.
Опять смотрю на неё, и хочется обнять, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо. Потому что ее взгляд очень потерян, а сама она словно прозрачная.
— Насть… — выдыхаю ее имя.
— Что ты хотел, Кирилл? — устало спрашивает она.
— Как ты? Как твое самочувствие? — спрашиваю я, хотя собирался сказать совершенно другое.
— Какая тебе разница, ты теперь для меня никто, — в ее глазах я вижу ненависть. Ненависть, обращенную ко мне.
— Насть, я должен объяснить, я виноват, — начинаю, но она тут же перебивает:
— Кирилл, ты можешь для меня сделать кое-что? Это единственное, о чем я могу тебя попросить.
— Да, конечно, что? — спрашиваю я, готовый сейчас горы свернуть, главное, чтобы она простила.
— Ты можешь отпустить меня? Спокойно принять развод и больше не беспокоить?
Ожидаемо, да, я не хотел давать развод. Я надеялся, что мы поговорим.
— Настя, ты должна меня выслушать….
— Я ничего тебе не должна! — её голос подрагивает. — Теперь уже ничего. Отпусти меня спокойно. Хотя бы это сделай нормально! Потому что с этого дня ты для меня умер. Как умер наш ребёнок, из-за тебя…
Глава 4
Глава 4
Настя
Смотрю в одну точку. Внутри полная пустота. Словно из меня выжали жизнь. Ничего не хочется. Ни видеть, ни слышать. Но почему-то меня упорно не оставляют одну.
— Вам, конечно, очень повезло, машина была хорошая, подушки безопасности сработали как надо, — тараторит рядом медсестра.
Она помогает мне ходить в уборную, делает уколы и приносит еду. Хотя ем я по инерции, потому что надо, хотя вкуса совсем не ощущаю.
— Вот моему нужно тоже сказать, чтобы мне такую купил, хотя, наверное, она дорогая… ваш муж молодец, не поскупился!
Муж… Только от одного этого слова меня словно прошибает боль. Кирилл… Все то, что я увидела, — правда. Катя и он!
В сотый раз прокручиваю все это. И мне опять больно. Сердце словно через мясорубку пропустили.
Как?! Как он мог?!
Я ведь любила его. Сильно! Ведь он тоже шептал мне слова любви. Неужели это все было ложью?! Просто красивыми словами?! А для меня эти слова были всем. Я безоговорочно верила всему, потому что любила.
Но это была ложь…
— И вообще, как он нервничал… — опять доносится до меня голос медсестры. — Вот бы всем таких мужей!
— Не надо! Не надо таких мужей! — слишком эмоционально отвечаю ей я. Так что она смотрит на меня во все глаза. — Больше не говорите ничего про мужа! Даже слова этого не упоминайте! Если не хотите вылететь отсюда!
Смотрю на нее зло. Хотя понимаю, что девушка ни в чем не виновата. Ведь она ничего не знает. А я не могу реагировать по-другому. От одного упоминания Кирилла мне становится больно. Поэтому просто не хочу ничего слышать.
Так проходит день. Приходит отец, долго смотрит на меня. Но главное, не задает никаких вопросов. Просто берет за руку. И для меня это лучшая поддержка.
Утром меня будит звонок телефона. Он тут. После аварии мне привезли его. Экран разбит, но я вижу фотографию звонящего.
Катя.
Моя бывшая лучшая подруга. Которой я доверяла все. Она была мне как сестра. Но я горько ошиблась. Оказывается, я пригрела на груди гадюку. И сейчас она впрыснула в меня